Армия теней

Военная реформа – это приведение всей оборонной деятельности государства в соответствие с политическими, социальными и экономическими изменениями в обществе с учетом состояния этого общества, экономики, ВПК, военно-технического сотрудничества. Военная реформа - составная часть комплексного реформирования государства, общества и его структур.

Реформа же вооруженных сил предполагает принятие военной доктрины и определение стратегических задач, структуры, состава, уровня переоснащения ВС.

Представители политических партий и движений, власти, правозащитных, женских организаций, военные чиновники, эксперты, ученые, военные пенсионеры трактуют эти понятия широко, подчас вкладывая в них диаметрально противоположный смысл. Многие не учитывают объективных предпосылок краткой истории развития военного строительства на территории бывшего СССР, не вникая в сущность перспективных угроз. Другие, понимая сущность реформирования самой структуры армии, преднамеренно затягивают вопросы реформирования для сохранения собственных постов или из соображений корпоративной солидарности. Третьи с целью получения голосов в ходе выборов умышленно уводят общество в сторону от главных вопросов военной реформы, отвлекая внимание на далеко не самый существенный, хотя и важный вопрос комплектования.

СОВЕТСКАЯ АРМИЯ - АРМИЯ СНГ - АРМИИ НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ

 Даже солидные ученые путаются в истории российского армейского строительства. Чаще всего путаница происходит с периодом осень 1991 – лето 1992 года. В Российском энциклопедическом словаре этот период подан так: «В 1992 г. на основе большей части Советской Армии создана Российская армия РФ». В действительности основой для ныне существующей Российской армии послужила большая часть Объединенных вооруженных сил Содружества независимых государств. А начало формирования положило распоряжение президента РФ «О государственной комиссии по созданию Министерства обороны, армии и флота Российской Федерации» от 4 апреля 1992 года. Растаскивание бывшей армии Союза по новым государствам заключалось в правовом оформлении передачи под юрисдикцию той части группировки войск Советской армии, которая дислоцировалась на территории той или иной союзной республики. Словом, были объективные причины, которые тормозят и военную реформу, и реформу армии.

Так называемое реформирование Российской армии начиналось не на самом лучшем материале. В советские времена лучшими соединениями и частями были группировки войск в Германии, Польше, Венгрии и Чехословакии, укомплектованные наиболее современным оружием, лучшим командным составом. Чуть похуже – войска Прибалтийского, Белорусского, Прикарпатского, Киевского, Закавказского и Туркестанского военных округов. Внутренние же военные округа – Ленинградский, Московский, Приволжский, Уральский и Сибирский – были тыловыми.

В результате «братского раздела» в Белоруссии осталось автоматизированная система оперативного управления «Маневр» (российская армия до сих пор не имеет ее аналога) и отдельный радиотехнический узел «Волга» в Ганцевичах.

На территории Украины остался судостроитель авианосных кораблей, поэтому к имеющемуся в российском ВМФ единственному авианосцу еще долго не добавится аналогичный собрат. В незалежной же осталось производство самых крупных транспортных самолетов «Руслан» - головная боль военной транспортной авиации. Там же находятся два отдельных радиотехнических узла «Днепр» - в Берегово и Севастополе.

 На территории Азербайджана остался отдельный радиотехнический узел «Дарьял».

 Аналогичные узлы типа «Окно» под Нуреком в Таджикистане и «Днепр» под Сары–Шаганом в Казахстане. Теперь космические войска, имея восемь отдельных радиотехнических узлов на территории России и пять - на территориях соседних стран, на треть являются заложниками ситуации у соседей.

Не способствовало формированию российской армии и наличие Генштаба с не свойственными функциями управления - финансирование, снабжение, техническое обеспечение, закупка техники и вооружения, комплектование; архаичная структура военных округов, остающаяся неизменной более 130 лет, а также частая смена высших должностных лиц, ответственных за разработку программ проводимых реформ. Все сменившиеся за тринадцать лет первые лица российского Министерства обороны – от Константина Кобеца до Сергея Иванова, определяя основные военные угрозы, исходили и исходят из предпосылки, что для России был, остается и будет один враг – НАТО и США. Хотя сегодня эта угроза больше политическая, нежели военная.

ПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ ОТ ЯЗОВА ДО ИВАНОВА

Разрабатываемые программы всех министров обороны носили политический окрас. С начала перестройки времен маршала Язова и до последнего времени речь идет не о военной реформе, а об удешевлении Вооруженных сил. Начиная с апрельского (1985 г.) пленума ЦК КПСС, объявившего перестройку, до предпоследнего обращения президента РФ Федеральному собранию, где о военной реформе не сказано ни слова, объявленные властью реформы носили декларативный характер и не могли быть выполнены, несмотря на все заявления об успехах. Подтверждение тому - итоги деятельности всех советских и постсоветских министров обороны.

Маршал Язов до 1991 г. доказывал, что реформирование войск невозможно, и о переходе на профессиональную армию ни по экономическим, ни по политическим мотивам и речи быть не может. Армия должна быть по структуре и по численности прежней, но только профессиональной. Для этого необходимо выделять в шесть раз больше средств. При этом СССР направлял на оборону 12-13% своего ВВП. От СССР и СНГ Россия унаследовала огромнейшую армию численностью 2,7 млн человек, причем 600 тыс. военнослужащих находилось за границей.

Сменивший Язова генерал армии Кобец, ставший по воле августовский истории 1991 г. министром обороны РСФСР на одну неделю, выполняя решение Внеочередного Съезда Верховного совета РСФСР, приступил к организации Российской Гвардии – своеобразного противовеса советским Вооруженным силам. Но после передачи этого задания Руцкому Кобец, назначенный председателем комитета по военной реформе при Госсовете СССР, всячески противился созданию гвардии.

 С сентября 1991 г. по июнь 1992 г. всеми вооруженными силами бывшего СССР командовал маршал авиации Шапошников. Главнокомандующий Вооруженными силами СНГ занимался не военной реформой, а исполнял обязанности третейского судьи при «приватизации» бывшими республиками Союза частей бывшей Советской армии.

 В ноябре 1993 г. второй министр обороны России Павел Грачев утвердил «Основные положения военной доктрины РФ», декларировавшей принцип партнерства со всеми государствами, которые не имеют агрессивных планов в отношении РФ и действуют в рамках Устава ООН. Основные направления военной реформы того периода: обеспечение достаточного финансирования и укомплектование войск до штатной численности. В 1994 г. доля оборонных расходов составляла 5,6% ВПП, в 1995 г. - 3,8%. Министерство обороны того периода отличалось корпоративностью, в нем не было «чужаков». Элитой Вооруженных сил стали десантники. При Грачеве армия завершила бегство из Германии и позорно проиграла первую чеченскую войну проведением «круговой обороны». К 1994 г. в результате всех сокращений численность личного состава уменьшилась до 2,1 млн человек.

Сменивший Грачева Игорь Родионов предложил свой вариант военной реформы, но тоже основанный на резком увеличении финансирования Вооруженных сил, которое Россия не могла себе позволить. В 1996 г. Москва выделяла на оборону 3,6% ВВП. В противовес Родионову помощник президента Юрий Батурин внес свою концепцию военной реформы: не меняя структуры армии, обойтись тем, что есть в государственном бюджете. К 1997 г. численность личного состава была около 1,8 млн человек. С 1992 до 1997 г. сопротивление военной верхушки и практическая отстраненность президента от решения вопросов военной реформы держали ее в «замороженном состоянии».

В 1997 г. при вступлении в должность Игорь Сергеев пообещал провести реформу при уровне расходов на оборону в 3,8% ВВП, но в следующем году было выделено всего 3%, а после августовского дефолта в 1998 г. - 2,3% ВВП.

 Параллельно существовали две взаимоисключающих концепции. Первая, предложенная Сергеевым, предполагала сохранение прежней структуры, в том числе Ракетных войск стратегического назначения (РВСН). Вторая, предложенная начальником тогдашнего Генштаба Квашниным, требовала ликвидировать РВСН как самостоятельный вид вооруженных сил. В 1998 г. была принята новая версия «Основных направлений военной доктрины РФ». Было создано Главное командование стратегических ядерных сил, куда были интегрированы Военно-космические силы и Ракетно-космическая оборона, одновременно ликвидировано Главное командование Сухопутных войск, объединены ВВС и ПВО. Забайкальский военный округ слился с Сибирским, Уральский – с Приволжским. Началось формирование дивизий постоянной готовности, количество которых было сокращено с 30 до 10. К 1999 г. численность армии составила 1,2 млн человек. Пестрое окружение министра составляли в основном ракетчики, кандидатуры, навязанные Кремлем, и люди из бывшего окружения Грачева и Родионова. Генштаб стал политизированным, и впервые в истории советской и российской армии начальник Генштаба встал в оппозицию министру обороны.

 При нынешнем министре обороны Сергее Иванове обществу была представлена новая военная доктрина, поставившая перед армией и флотом не свойственные им задачи – предотвращение трансграничной преступности, борьба с браконьерством. За прошедшие четыре года разработана доктрина информационной безопасности. Воссозданы Космические войска. С 2004 г. в составе Министерства обороны функционируют три федеральных службы (по военно–техническому сотрудничеству, государственному оборонному заказу и по технологическому и экспортному контролю), а также одно федеральное агентство – Специального строительства. Ликвидирована армейская авиация в Сухопутных войсках (вертолеты). В ходе внутренней министерской борьбы министр обороны поборол начальника Генштаба. По предложению главы оборонного ведомства ликвидированы Военно-морская база в Камрани (Вьетнам) и радиолокационный центр на Кубе. Начато комплектование трех горных бригад. Численность личного состава армии к 2005 г. составила около 1,1 млн человек. К концу года возможно сокращение до миллиона за счет ухода на пенсию офицеров. На контрактную основу переведены первые части, но, по словам министра, весь процесс займет около 10 лет. На Северном Кавказе начался перевод к смешанному кадрово-милиционному принципу комплектования Вооруженных сил. Главную роль в армии и на флоте стали играть «варяги» из ФСБ и Службы внешней разведки.

За два минувших десятилетия Россия, проведя несколько «военных реформ», не меняя структуры, принципов управления, принципов комплектования, сократив армию с 2,8 млн человек до 1,1 млн человек, получила несколько ведомственных армий. В одном государстве сформированы четыре крупные войсковые группировки. Непосредственно Российская армия после всех реформ представлена шестью дивизиями постоянной боевой готовности (три в составе Сухопутных войск, три в составе ВДВ)и пятью бригадами – четырьмя сухопутными и одной десантной. Чуть меньше у Внутренних войск МВД – пять дивизий (из них четыре дислоцируются в Северо-Кавказском военном округе). Еще меньше у частей МЧС - около 20 тыс. военнослужащих и около 300 тыс. пожарных. Неизвестна численность четвертой армии - войсковых частей и подразделений Пограничных войск и спецчастей ФСБ. Однако все эти армии либо готовятся к прошедшим войнам, либо к будущим конфликтам в обществе, и реально не готовятся к перспективным угрозам.

ПРОГРАММЫ ВОЕННОЙ РЕФОРМЫ

 Для всех партий постсоветской России вопрос об армии был одним из основных, но предлагаемые реформы «Нашего дома», «Яблока», СПС, ЛДПР, КПРФ, «Отечества», «Единства» в содержательном плане почти не различались. Как власть, так и большинство российских партий, говоря о реформе армии в своих программных документах, уделяют внимание одному вопросу: комплектование ВС рядовым составом. Все споры между партиями идут только о том, какой характер комплектования лучше – призывной или контрактный. Если какие-то партии настаивают на контрактной армии, то между ними спор идет об окладах и метрах жилой площади.

Принцип формирования армии по предложению Минобороны – сокращение срока службы после 2008-2010 гг., а СПС предлагает за два года укомплектовать части постоянной готовности, затем сократив срок службы до 6 месяцев. В этом случае армию можно разделить на зимнюю и летнюю, со всеми вытекающими последствиями. ЛДПР предлагает поэтапную отмену призыва и создание добровольческой армии.

Срок перевода на контрактную основу власть определяет в 8-10 лет, КПРФ - 10-12 лет, СПС – 4 года, «Единая Россия» - 6 лет. За сохранение системы призыва до 2010 г. выступают правительство и КПРФ. «Единая Россия» ратует за сокращение срока службы до года с 2008 года.

Размер денежного содержания солдата-контрактника колеблется от 6200 рублей (предложение СПС) и 7000 рублей («Единая Россия») до 9000 - Минобороны и КПРФ. Размер денежного содержания командира взвода колеблется от 10 тыс. рублей (Минобороны и СПС) и 11 тыс. рублей («Единая Россия») до 15 тыс. рублей (ЛДПР и КПРФ).

За жилищные условия для контрактников ратуют власть, КПРФ и «Единая Россия». Они говорят о необходимости служебных квартир для семейных и общежитий для холостых. СПС предлагает наем жилья для женатых и казармы для холостых. Общежитие для холостых контрактников и наем жилья для женатых – предложение ЛДПР.

Что касается социальных гарантий, Минобороны предлагает льготы на образование и гражданство лицам из стран СНГ, а СПС – водительские права, ссуды на жилье, лицензию на работу в частном охранном предприятии, льготу в системе госслужбы и образование. В сущности, ни власть, ни одна из партий не затрагивают сути реформирования армии – реформирования ее состава, структуры и проблемы подбора и обучения офицерских и сержантских кадров, прохождения службы офицерским составом и сержантами-контрактниками в соответствии с существующими и перспективными угрозами.

За кадром также остаются не менее важные вопросы – военная доктрина и теория, требования к боевой технике.

 Армия не желает перемен – она вообще консервативная структура. А партиям были нужны голоса на выборах. У населения свой подход – найти лазейку, «чтобы в армии служил кто-то другой, а не мой сын». Поэтому всех устраивает нынешнее положение, а копья в спорах ломаются только по второстепенным вопросам.

В сущности, военные реформы в России не проводились, и власть, подменяя понятия, выдавая сокращение армии за военную реформу, вводит общество в заблуждение. Складывается мнение, что у России нет четкого понимания, к каким угрозам, каким войнам необходимо готовиться. Пережитые за последние полтора десятилетия войны и конфликты позволяют делать некоторые выводы о развитии военной политики и военной реформы России. Здесь сложилась уникальная ситуация, когда нет реальных военных угроз для государства, во всяком случае в ближайшей перспективе, что позволяет в ближайшее десятилетие готовить без авралов в относительно спокойной обстановке армию к отражению угроз второй половины ХХI века. За все годы новой российской истории память о могуществе СССР сыграла злую шутку с политической, военной элитой и обществом. До сих пор не выработалось понимание того, что Россия – не СССР. У России другие границы, цели, партнеры и союзники, другие реальные угрозы, для отражения которых нужна не просто сокращенная, а принципиально другая армия. Реально военная реформа может начаться только на подъеме экономики, как это было при Дмитрии Милютине в 1870-х или при Фрунзе в 1925 г., когда НЭП повлек за собой оживление экономики. Источник: Евразия

Дата — 01 Апреля 2006 года
Опубликовано — Журнал Евразия сегодня